Хитрый план Путина, или Второй поход на Киев

Военный конфликт с Украиной вызвал в нашем обществе, да и во всем мире, редкой силы эмоциональную волну. Лихие кавалерийские наскоки, дарившие той или иной стороне надежду на быструю победу, уступили место вязкому позиционному противостоянию. Душевный подъем у многих сменяется упадком и выгоранием, кажется, что впереди беспросветный тупик, а специальная военная операция потеряла цель и свелась к штурмам никому не нужных деревень и безымянных лесопосадок. 

В заметке «Об искусстве специальной военной операции» речь шла о том, почему мы не можем наступать на Украине широким фронтом, занимать Харьков, русский город Одессу и так далее. А вот еще причина: мы не очень-то хотим. Вернее, не хочет президент Путин.

Пока не хочет.

Если Украина внезапно не посыпется настолько, что ее можно будет разгромить наличными силами, нас и в самом деле ожидают месяцы, а то и годы окопной войны - но морока не бесцельна. По замыслу Путина, закончиться она должна либо большой сделкой с Западом, либо большим походом русской армии на подконтрольную Киеву территорию. Теперь - с самыми решительными целями.

Суверенный оппортунизм

С самого прихода во власть 24 года назад у Владимира Путина сложился имидж бескомпромиссного борца с врагом, и его обещание «мочить в сортире» наблюдатели склонны переносить на все подряд, включая Украину. Однако в отношениях с Западом и в том, что касается Украины, Путин всегда выступал человеком компромисса. Принцип путинской политики на украинском (как, впрочем, и на всем постсоветском) направлении: надавить, чтобы договориться. От газовых войн при Ющенко и до сделки по Черноморскому флоту при Януковиче, от минских соглашений при Порошенко и до стамбульской эпопеи при Зеленском - никогда Путин не избивал Украину до смерти, но ограничивался затрещинами, надеясь вставить оппоненту на место мозги.

Его подход часто ругают, но Путин, как и российские элиты в целом, принципиально, органически считал Украину отдельной страной и, в отличие от террористической Ичкерии, всегда признавал ее, Украины, право на существование. В существующей парадигме Киев сам должен принять предложение, от которого невозможно отказаться, а в качестве страховки Путин раз за разом создавал план «Б»: чтобы не зависеть от Украины в газовых вопросах, строились обходные трубопроводы; параллельно договору по флоту разрабатывалась Крымская операция (осуществлена в марте-апреле 2014 года) и так далее.

Больной перед смертью потел

Первые годы Путин договаривался с украинскими элитами напрямую, а по мере утраты Киевом самостоятельности - при участии Европы (подписанные со второй попытки в Минске соглашения) и, видимо, негласно - США. Договоренности работали с каждым годом все хуже, однако при выбранном подходе вряд ли было возможно достичь большего. Более того, сферически в вакууме минские соглашения являлись своего рода дипломатическим триумфом: в конце концов, будучи утвержденным Совбезом ООН, Минск-2 стал международно-правовым договором высшей силы, обязательным для исполнения Украиной.

Запасным планом на случай провала Минска была СВО в ее первоначальном виде: сначала несколько месяцев военной тревоги, а затем - полицейская операция на максималках с целью принуждения Киева к условиям Москвы. В Стамбуле в марте 2022 года в качестве высших гарантов предлагалось привлечь США, Великобританию и Китай. Китай вроде был не против, однако Запад наотрез отказался, и Путин стал ждать, пока визави навоюются, но удерживая Украину в силовом захвате, то усиливая, то ослабляя хватку.

Нельзя сказать, что так совсем не работает: Запад как мог вооружил ВСУ (причем без фанатизма вроде массовых поставок дальних ракет), однако пока так и не сделал необратимых шагов типа принятия Украины в НАТО, а строгость антироссийских санкций компенсируется необязательностью их исполнения. По тайному согласию или сам собой, но за два года сложился очередной баланс: Запад не дает Украине рухнуть, но и не провоцирует эскалацию, а Россия прижала Украину коленом, но не добивает.

Специальная военная прокрастинация

Мы не раз отмечали, что Россия готовится к большой военной эскалации. Раскручивается ВПК, увеличивается армия, проводится глубокая мобилизационная реформа. Однако пока ни словом, ни делом Владимир Путин не демонстрирует желания идти на эскалацию. Наоборот, посылаются сигналы о готовности к переговорам, на фронте - игра от обороны, интенсивность дальних бомбардировок даже снижается.

На Украине все происходит по обозначенному нами в конце августа сценарию: Запад действует по инерции и дает Украине ровно столько, чтобы не сдохнуть, одновременно накаляя зраду насчет провалов ВСУ и посылая собственные осторожные сигналы о готовности к переговорам, причем на фоне относительно вялых боевых действий.

Впрочем, позиции сторон пока страшно далеки друг от друга. России по-прежнему нужно, чтобы Украина перестала выступать в роли направленного против нас военного и идеологического тарана, Запад же предлагает простую заморозку без обязательств, не желая обсуждать проблему по существу.

План «А», план «Б»

Сценарий Кремля на ближайший год может быть таким: сохраняя нынешнюю интенсивность боев, медленно продвигаясь в Донбассе и истощая Украину, демонстрировать Западу твердость российской позиции и тщетность надежд на военную победу. Предложение, от которого Запад не может отказаться, выглядит, по сути, так: либо вы отступаетесь от Украины, либо мы ен громим как государство и ликвидируем угрозу явочным порядком.

Если Украина в ближайшие месяцы не посыпется, нынешнее относительное затишье вполне может продлиться до выборов в США в конце 2024 года. Сделка в таком случае будет предложена новой администрации, какой бы она ни была. Путин так уже поступал: минскую эпопею он дотянул до выборов Зеленского и, только когда убедился в его недоговороспособности, дал ход СВО.

Таким образом, военная эскалация станет очередной страховкой на разные случаи жизни: в отсутствие предметных договоренностей крупная атака с решительными целями начнется в рамках СВО, а если удастся заключить сделку о демилитаризации ВСУ по стамбульским принципам и о военном нейтралитете Киева, дамоклов меч новой, ничем не сдерживаемой российской операции нависнет над Украиной на случай попыток изменения статус-кво.

Намеки на такой сценарий делал и сам Путин: на памятной встрече с военкорами в начале июня 2023 года он обмолвился о втором походе на Киев и о том, что для него понадобится новая мобилизация. О сроках можем судить по словам министра обороны Сергея Шойгу: к концу 2024-го должны быть выполнены основные задачи по армейскому строительству и по развитию ВПК; согласно бюджетным планам, на 2024-й приходится пик расходов на национальную оборону, и результат нужно будет как-то использовать.

Маркером подготовки к упомянутому великому походу станет резкая смена официальной риторики. Дело предстоит большое, общенародное, так что военная пропаганда должна будет выступить по полной.

Впрочем, если наши выводы верны, то мы излагаем запасной сценарий, мобилизация - тоже запасной сценарий. Для Путина важнее заключить с Западом большую сделку, а не громить Киев: в конце концов именно ради сделки ведется СВО, а физическое уменьшение Украины - побочный эффект. Если получится, Украина имеет шанс превратиться в большое подобие Грузии - и для нее, вероятно, трансформация в Грузию стала бы наилучшей судьбой.

Здесь и сейчас сделка невозможна, однако после провала контрнаступа Запад со скрипом и безо всякой охоты отправляет деньги и оружие на поддержание своего клиента в нынешней, не слишком хорошей форме. Если тенденция не сменится, шансы Украины устоять под российским натиском с каждым месяцем будут таять, а вместе с ними - и надежда Запада взять Путина измором.