Феномен Глеба Павловского

Феномен Глеба Павловского
28 Февраля 2023

Дмитрий Ольшанский и Павел Святенков - на смерть политолога.

Литератор Дмитрий Ольшанский: Последнее время я с большой грустью ждал известия о смерти Глеба Павловского - и вот оно.

Я не знал его близко, но все-таки знал почти четверть века, с тех пор как совсем мальчиком работал на одной из его бесконечных избирательных кампаний - Сергей Кириенко против Юрия Лужкова, - и всегда следил за его жизнью, издалека, но внимательно.

Он был ярким, правда, неудачливым и скандальным диссидентом, поскольку не выдержал противостояния с КГБ. Впрочем, чтобы судить его, нужно сначала попасть в советскую тюрьму.

Он был оригинальным публицистом и влиятельным деятелем перестройки, но само время перестройки находится в противофазе к настоящему, поэтому теперь трудно понять, кто и зачем там что-то делал.

Он был удачливым и очень циничным политтехнологом второй половины девяностых и нулевых, участвуя во многих гадостях от «Голосуй или проиграешь» до молодежного движения «Наши». Впрочем, само время (по крайней мере с 2000 года) оказалось благополучным - и, вероятно, будет вспоминаться с ностальгической нежностью.

Он был тяжелым начальником - переменчивым, капризным, конфликтным, многие жаловались, - и тем менее вырастил под крышей Фонда эффективной политики огромное количество заметных людей для политического и культурного садика.

Он был очень, очень умным автором и собеседником, - но и очень дискомфортным, поскольку любил все запутывать и усложнять сверх всякой меры, мастерски наводил риторический туман и никогда не стремился к ясности и взаимопониманию с оппонентом.

Он был в поздние годы оппозиционером, либералом и зачем-то - абсолютно русский еврей-одессит - симпатизантом Украины, которая устроила в его родном городе уникальное по жестокости и мерзости побоище. Тем не менее он был и государственником, поэтому сохранял в своей заукраинской позе некоторую меру, не становился пародией (как многие), не эмигрировал, никого не ругал и не рвал отношений.

Он был многие годы, мягко говоря, зажиточным и влиятельным, но вел себя очень просто, никогда не чванился, исповедовал исключительную терпимость к разным людям и любым взглядам, да и просто терпимость. Я, случалось, полаивал на него, но он прощал, да и просто не замечал.

Он любил книги, издавал книги, издавал журналы, сохранил архив русских толстых журналов, печатал уйму всяких хороших и плохих писателей, политологов и журналистов, словом, поддерживал огонь.

Он много чего существенного думал о России - современной и в принципе, - и если постараться разогнать туман его выражений, то окажется, что он подлинный мыслитель, а вовсе не только знаменитый придворный из бывших революционеров.

И, самое главное, он был очень увлекательный человек, невероятно свободный и запоминавшийся сразу и навсегда. Он был уникален как разноцветная тропическая птица со сдвинутыми на нос очками.

И вот птицы нет. Как же так?

Мне легко его вспоминать - теперь, когда придется именно вспоминать. Он как-то подарил мне зонтик - длинную трость, как я люблю.

Начнутся теплые месяцы, пойдет дождь, я открою зонтик - и вспомню вас, Глеб Олегович.

Царствие Небесное вам.

Политолог Павел Святенков: Скончался Глеб Павловский - историк, диссидент, журналист, политический консультант. «Многого мы еще не знаем». 

Он, конечно, не исчерпывается вышеперечисленным. Ни Фонд эффективной политики, ни статус общественного советника в инстанции не объясняют его феномена.

Павловский был кем-то вроде всеобщего дядюшки. «У победы много отцов, поражение - всегда сирота». Павловский нашел уникальную нишу - на фоне толпы отцов чего угодно (победы Бориса Ельцина в 1996 году, мухожука в 1999-м, рокировки в 2008-м) он выгодно выделялся как единственный и неповторимый дядя.

Отцы быстро сходили на нет и уходили в историю, а Павловский оставался благодаря исключительному умению записать в племянники почти любого, от начинающего самозванного интеллектуала до всемогущего железного Александра Стальевича. Больше того, Павловский ухитрился сделать так, что ему в племянники попадала любая появлявшаяся на рынке мысль. Он приходил просто рядом постоять. Профаны инстинктивно понимали: явившаяся из горнего мира идея - очевидный проект Павловского.

Образ Павловского двоился, троился, и никак нельзя было отделаться от ощущения, что дядюшка кем-то приставлен.

Мы видим парад его духовных племянников, искренне убежденных, что Павловский был дядей русского либерализма, национализма, консерватизма, тоталитаризма, авторитаризма, а также демократии и правозащиты.

Социальная сеть племянников Павловского и есть его вклад в историю нашей страны. Получается, он реализовался как педагог, Макаренко постсоветских интеллектуалов-беспризорников. На протяжении 15 лет он обеспечивал культурный и необременительный пригляд за шалунишками.

Таким он и запомнился, таким он и останется.

Автор(ы):  Дмитрий Ольшанский, Павел Святенков
Короткая ссылка на новость: http://4pera.com/~VNbAK


Люди, раскачивайте лодку!!!




Переходи! Подписывайся! ... пользователей

   открыл, Электронная почта, конверт значок

 info@4pera.com

вконтакте Vестник Vедьмы



 

 Vестник Vедьмы