Хотел как лучше, а получилось - как всегда. К 90-летию последнего генсека СССР Михаила Горбачева

Роль Михаила Горбачева в советской, российской и мировой истории легко описать канонической фразой другого нашего выдающегося политика: «Хотели как лучше, а получилось - как всегда». И если формула Виктора Черномырдина принимается в качестве кармы, то все, что было сделано Горбачевым за шесть с половиной лет его пребывания на вершине власти, нельзя вменять ему в вину. Как, впрочем, и в заслугу. И памятник на будущей могиле Горбачева - при моих самых искренних пожеланиях здоровья и долголетия! - отнюдь не должен быть репликой памятника Никите Хрущеву.

Но чего же Михаил Горбачев хотел как лучше? Вспомнить не трудно, ведь с 11 марта 1985 года минуло всего лишь 36 лет. Молодой - по меркам тогдашнего Политбюро Центрального Комитета КПСС - 54-летний Горбачев, избравшись генеральным секретарем ЦК, взялся за дело предельно энергично. Новый генсек объявил политику ускорения научно-технического и социально-экономического развития, чтобы преодолеть негативные тенденции, накопившиеся за предыдущий период брежневского развитого социализма. Но, ускоряясь, нужно быть максимально трезвым. И тут грянула антиалкогольная кампания. Потому что - хотели как лучше.

И ведь правда - хотели. И ведь правда - было бы лучше. Но в стране, в которой алкоголь играл роль седативного средства для миллионов так называемых трудящихся, пивших по разным причинам, по разным поводам и без повода регулярно и много шаг был крайне рискованный и амбивалентный. Покушение на привычный образ жизни, искусственное создание нового дефицита не могло пройти бесследно для репутации реформатора. И хотя за антиалкогольной кампанией отчетливо маячил профиль Егора Лигачева (ныне 100-летнего!), досталось именно Михаилу Горбачеву. Его стали называть минеральным секретарем, а сам он рассказывал, что слышал как слово «генсек» переделали в «генсок».

В долгосрочной перспективе антиалкогольная кампания была, безусловно, правильным и спасительным шагом. Страна действительно спивалась, и шла ползучая дебилизация потомства. Другой вопрос, что введение жесткого режима продажи крепкого алкоголя стимулировало самоговарение и потребление всяческих заменителей. К тому же из-за резкого снижения оборота (официального) алкоголя Советский Союз лишился значительной части бюджета.

Политика ускорения вскоре стала буксовать. И тогда Михаил Горбачев призвал найти и обезвредить механизм торможения. А вот магическое слово «перестройка», которое наряду со словами «спутник», «погром» и «аппаратчик» вошло в международный лексикон, прозвучало в официальных партийных документах только в феврале 1986 года. Масштаб и характер проблем, унаследованных Горбачевым от предыдущих генсеков (Леонида Брежнева, Юрия Андропова и Константина Черненко) был настолько громаден, что советскому обществу требовалось радикальное лечение.

А тут 26 апреля 1986 года случился Чернобыль. По советской традиции катастрофы тщательно скрывались, но ветер вынес радиационное облако на Запад, в Скандинавию. Пришлось признать катастрофу на Чернобыльской АЭС, хотя парад трудящихся в Киеве на 1 мая провели как обычно. Само признание фактически оказалось первой ласточкой того, что вскоре стало другим кодовым словом политики Михаила Горбачева - «гласность». 

Постепенно начали раздвигаться железные ворота советской цензуры, и в толстых журналах, в различных газетах (в первую очередь «Московских новостях») пошли выходить тексты, за чтение которых только недавно можно было получить пять лет исправительно-трудовой колонии строгого режима. В общем, на головы советских граждан обрушился поток махровой антисоветчины, и уже мало кто понимал, что можно говорить, а что нельзя.

Ко всему прочему в апреле 1986-го резко упали цены на нефть (с 31,75 до 10 долларов за баррель), что немедленно сказалось на доходах бюджета от нефтяного экспорта.

Стоит выделить два других важных события того же года. Во-первых, материал доктора экономических наук Николая Шмелева «Авансы и долги» в журнале «Новый мир», в котором автор осмелился заявить, что для нормализации советской экономики необходимо допустить резервную армию труда, то есть - безработицу. Во-вторых, возвращение почти к Новому 1987 году из горьковской ссылки гуру и лидера советских диссидентов академика Андрея Сахарова. Оно произошло по личной инициативе Михаила Горбачева.

А дальше ничего поправить уже было нельзя. Или можно, но - с применением силы. Удививший и восхитивший население Советского Союза способностью говорить без бумажки, отважно идти в народ и вступать в полемику, отвечая на самые каверзные вопросы, Горбачев постепенно терял первоначальную харизму. Но особенно - после конфликта с кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС и первым секретарем Московского горкома Борисом Ельциным. Призванный в Москву из Свердловска Лигачевым на помощь и поддержку горбачевской перестройке, Ельцин оказался авангардистом. На октябрьском пленуме ЦК КПСС он позволил себе критиковать Михаила Горбачева за непоследовательность в проведении реформ, а в результате его лишили кандидатства и сослали на должность начальника Госстроя.

Целью политики перестройки, как анонсировалось, было совершенствование развитого социализма (о хрущевском коммунизме благополучно забыли уже в 1980 году). Само совершенствование напоминало косыгинскую экономическую реформу 1965-1970-х, но в более радикальном варианте. Как задумывали идеологи перестройки, законы о кооперативах и о предприятии были призван создать плановую рыночную экономику. Реформа политической системы - возвращение к ленинской идее верховенства власти советов и института Съезда народных депутатов - должна была привести к созданию правового социалистического государства. А отказ от шестой статьи Конституции Советского Союза, утверждавшей монополию КПСС на идеологию и власть, фактически означал признание поражения СССР в холодной войне с либеральным капиталистическим Западом.

Все вместе привело к тому, что обнаруженная Никитой Хрущевым новая историческая общность - советский народ начала расползаться по национальным квартирам. В первых рядах были Прибалтика и Закавказье. Распавшийся де-факто к началу 1991 года СССР Михаил Горбачев попытался перезагрузить с помощью референдума в марте 1991-го. Советских граждан спрашивали, хотят ли они жить в обновленном союзе, где, в частности, будут уважаться права человека. Но сам вопрос был поставлен так, что признавалась необходимость обновления, а значит - и неприемлемость Союза в его тогдашнем виде. И, кажется, до сих пор никто так толком и не понял, за что же голосовали 75% граждан девяти союзных республик, которые участвовали в референдуме.

Но Михаил Горбачев, в отличие от большинства населения, все прекрасно понимал. Именно поэтому он запустил ново-огаревский процесс обновления Советского Союза в форме подписания нового договора между девятью бывшими союзными республиками, участвовавшими в референдуме. Речь шла об образовании нового союза - Союза Суверенных Государств. И 20 августа 1991 года процесс создания ССГ должен был начаться в Ново-Огарево.

Однако роковое черномырдинское выражение «Хотели как лучше» снова вышло на сцену истории в виде ГКЧП. 19 августа в Москву ввели войска и бронетехнику, президент СССР Михаил Горбачев был объявлен недееспособным, и и.о. главы государства стал вице-президент Геннадий Янаев, возглавивший великолепную семерку: Валентин Павлов, Олег Бакланов, Владимир Крючков, Борис Пуго, Дмитрий Язов, Василий Стародубцев и Александр Тизяков. Своей миссией ГКЧП провозгласило сохранение СССР. Но получилось по-черномырдински - как всегда. Уже 21 августа с путчем в Москве было покончено - в результате сопротивления москвичей, поддержавших президента России Бориса Ельцина.

Итог известен. Если до 19 августа Михаил Горбачев мог рассчитывать на образование Союза Суверенных Государств - уменьшенной версии СССР, то после 21 числа ни Горбачев, ни кто-либо другой - уже нет. Декларации независимости посыпались из бывших союзных республик как из рога изобилия. Первой стартовала Украина, за ней шли Белоруссия, Молдавия, Азербайджан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан, Армения и Туркмения.

И только 12 декабря 1991 года Россия официально вышла из состава Советского Союза после ратификации Верховным Советом РФ Беловежского соглашения между Россией, Украиной и Белоруссией от 8 декабря.

Последним декларацию независимости 16 числа того же месяца выдал Казахстан. Хотя, собственно говоря, выходить было уже неоткуда.

Итак. Виноват ли Михаил Горбачев в крупнейшей, по определению действующего президента РФ Владимира Путина, геополитической катастрофе? С учетом приведенных фактов первый и последний президент СССР, кажется, делал все для того, чтобы нам было лучше. А вот почему получилось как всегда - надо спрашивать у нас.

«В народе такие люди, как Михаил Горбачев, презрительно называются стукачами»