«Москва смеется». Как большевики проводили американизацию России

В 1901 году известный английский журналист У. Стед предрек доминирующую роль Соединенных Штатов в XX столетии и американизацию всего мира. Процесс стал особенно заметен после Первой мировой войны, когда из процветающей Америки в разрушенную Европу пошли не только товары (деятельность американской администрации называли гуверизацией Европы - по имени ее главы Г. Гувера), капиталы и технологии, но и масскульт.

Тема американизации мира давно привлекает внимание исследователей. На XIII Международном конгрессе экономической истории в Буэнос-Айресе ей была посвящена работа отдельной секции. Профессор Д. Баржо из университета Париж-Сорбонна (Париж IV), ее руководитель, определил американизацию как «исторический процесс постепенного заимствования другими странами американских моделей производства, потребительского поведения и стиля жизни».

Не избежала процесса и советская Россия, хотя в ней он принял своеобразные черты, став государственным курсом.

В 1918 году В.И. Ленин объявил о построении социализма с помощью «сочетания советской власти и советской организации управления с новейшим прогрессом капитализма». Он призывал «перенять все ценное из завоеваний науки и техники» у Запада, в первую очередь у США - мирового индустриального лидера. «Мы решительно за экономическую договоренность с Америкой, со всеми странами, но особенно с Америкой», - сказал вождь большевиков в интервью корреспонденту газеты «The Chicago Daily News» 5 октября 1919 года.

Л. Троцкий считал Соединенные Штаты «кузницей, где будет выковываться судьба человечества». «Страсть к лучшим сторонам американизма, - полагал он, - будет сопутствовать первому этапу каждого молодого социалистического общества». Советская республика стала равняться на Америку почти во всем, начиная с экономики и кончая кинематографом, исключая, разумеется, идеологию.

В хозяйстве царской России доля американского капитала была невелика (5,2% всего иностранного капитала), к 1927 году экспорт США в СССР вырос более чем вдвое по сравнению с довоенным уровнем. В начале 1930-х он составлял пятую часть всего советского импорта; Соединенные Штаты заняли второе место после Германии в торговле с Советским Союзом, а в отдельные годы лидировали.

В политике предоставления концессий Ленин преследовал не только экономические, но и политические цели, рассматривая их как фактическое признание советской России. «Вам надо постараться придать всему точный юридический вид договора или концессии, - писал он 19 октября 1921 года неофициальному представителю РСФСР в Соединенных Штатах Л.К. Мартенсу по поводу намечавшегося соглашения с бизнесменом А. Хаммером. - Пусть фиктивная, но концессия (асбест и другие ценности Урала или что хотите). Нам важно показать и напечатать (потом, после начала исполнения), что американцы пошли на концессии. Политически важно».

2 ноября 1921 года с Американской объединенной компанией медикаментов и химических препаратов (позднее Аламерико) А. Хаммера был заключен первый договор о концессии - по разработке асбестовых рудников в Алапаевском районе Урала сроком на 20 лет. Среди 350 иностранных концессий, действовавших в 1920-е почти во всех отраслях хозяйства, американские уступали по численности только германским. 80% добычи нефти производилось на оборудовании США. Одной из самых крупных была концессия У.А. Гарримана по добыче марганца в Чиатуре (Грузия).

Большевики стремились получить не только новейшие технологии, но и квалифицированных рабочих. «У нас возник план, - вспоминал Л.К. Мартенс, - использовать симпатии и сочувствие американцев и привлечь лучших из них для экономического возрождения России».

По инициативе советского представительства в Нью-Йорке в 1919-м было создано Общество технической помощи советской России (к 1921 году - 10 тыс. членов), которое занималось отправкой в РСФСР рабочих, в основном из русских реэмигрантов. Из-за экономического кризиса и роста безработицы в советское бюро в Нью-Йорке поступили тысячи заявок. В конце 1920-го - начале 1921 года через Либаву из Америки прибыло свыше 16 тыс. человек.

В постановлении Совета Труда и Обороны РСФСР от 22 июня 1921-го «Об американской промышленной эмиграции» говорилось: «Признать желательным развитие отдельных промышленных предприятий или групп предприятий путем сдачи их группам американских рабочих и индустриально развитым крестьянам на договорных условиях, обеспечивающих им определенную степень хозяйственной автономии». Советская власть предпочла иметь дело не с отдельными иностранными гражданами, а с целыми коллективами.

В 1919 году реэмигранты организовали в Москве первый в России инструментальный завод (позднее Московский инструментальный завод). В 1921-м группа американских рабочих автомобильной промышленности взяла в аренду завод АМО и запустила его, а шахтеры из США (32 человека) участвовали в восстановлении угольной промышленности Донбасса. В том же году по направлению Общества технической помощи приехали рабочие Объединенного профсоюза швейной промышленности во главе с С. Хилманом (120 человек), с оборудованием на сумму свыше 100 тыс. долларов, купленном на средства рабочих и Общества и подаренном русским. Они создали первую механизированную швейную фабрику в Москве, организовав Русско-американскую ассоциацию, и подписали договор о передаче ей нескольких фабрик в Москве и Петрограде. За год (с конца 1921-го до октября 1922-го) из Америки в РСФСР приехало 13 групп численностью свыше 500 человек со своим оборудованием и продовольствием.

Однако самым значительным стал проект создания крупного промышленного объединения в Кузбассе и на Урале, разработанный голландским инженером-коммунистом С. Рутгерсом. Он вместе с другими делегатами 3-го конгресса Коминтерна (1921, Москва), американцами Г.С. Кальвертом и Б. Хейвудом, предложил организовать в разных районах России промышленные колонии с иностранными рабочими. 26 ноября 1921 года между СТО РСФСР и группой американцев (Б. Хейвуд, С. Рутгерс, Г.С. Кальверт и другие) был заключен договор об эксплуатации ряда предприятий Кузбасса и Сибири.

Так появилась своеобразная концессия иностранных рабочих - Автономная индустриальная колония «Кузбасс» (АИК «Кузбасс»), которая существенно отличалась от других концессий. «Коллектив образует советское государственное предприятие, - говорилось в договоре, - вся продукция которого принадлежит советскому правительству». АИК подчинялась СТО, каждый рабочий, приезжая на два года, должен был привезти с собой инструменты на 100 долларов и на такую же сумму продовольствие, одежду и предметы обихода. «Исключительная концессия, предоставленная нами американским рабочим по специальному разрешению Политбюро», - характеризовал ее Ленин.

В проекте обязательства рабочих, им написанном, сказано, что в страну едут лишь люди, «готовые сознательно вынести ряд тяжелых лишений», способные «работать с максимальным напряжением и с наибольшей производительностью труда и дисциплиной, превышающими капиталистическую норму». Иными словами, приглашались энтузиасты, привыкшие к интенсивному труду и желавшие помочь в строительстве нового социалистического общества.

Колония взяла в аренду часть владений бывшего акционерного общества «Копикуз» (Кемеровский рудник и недостроенный коксохимический завод), начавшего до революции создавать в Кузбассе новый промышленный центр, подобный Донбассу в европейской России. Позднее под управление АИК передали предприятия Ленинского (Кольчугинского) и Южного районов Кузбасса, а также Гурьевский металлургический завод. Американский инженер А. Пирсон назвал Кузбасс в духе Александра Блока Новой Пенсильванией.

Для вербовки рабочих и закупки оборудования в Нью-Йорке и Берлине открылись два зарубежных представительства. Всего из США и стран Европы в колонию прибыло около 750 человек 30 национальностей, одну из самых многочисленных групп составляли американцы. Среди них было много коммунистов и членов организации «Индустриальные рабочие мира» с ее лидером Биллом Хейвудом. Вместе с иностранцами работало около 5 тыс. русских. Рутгерс называл колонию «Наш маленький Интернационал в Сибири».

В Кемерово был построен большой двухэтажный коммунальный дом на 200 человек с общественной столовой, служебные помещения, электростанция. 2 марта 1924 года был пущен химический завод. Кузбасстрест стремился подчинить себе АИК и замучил ее проверками. Но комиссия СТО, обследовавшая работу АИК в 1924-м, заключила: «Штаты не преувеличены, четкость и ясность в работе цехов и отделов, непосредственная близость администрации к производству, сознательная дисциплина…» Средняя месячная производительность труда у АИК в 1923-1924-х составляла 998 пудов угля, тогда как на шахтах государственного Кузбасстреста - 646 пудов; с 1921-1922 годах она выросла у АИК на 50%, в Кузбасстресте - на 28%.

Колонисты не только достроили первый в Сибири коксохимический завод в Кемерово, но и реконструировали шахты, электрифицировали деревни, создали механизированную ферму, благодаря им в Кузбассе появились первые благоустроенные поселки.

Американцы участвовали в организации советского коллективного аграрного производства. Ленин хотел создать в каждом уезде сельскохозяйственные коммуны с американской техникой. Общество технической помощи советской России открыло в Нью-Йорке и Чикаго тракторные школы для отъезжающих в страну Советов. С октября 1922-го по август 1925-го в Россию из США прибыло 14 сельскохозяйственных коммун, состоявших в основном из реэмигрантов. Три из них по предложению Ленина в ноябре 1922 года президиум ВЦИК признал образцовыми - пермское хозяйство «Тойкино», первую нью-йоркскую коммуну («Иры») в Тамбовской губернии и первую канадскую коммуну «Мигаево» в Одесской губернии.

Одним из организаторов советского крупного коллективного хозяйства был американский коммунист Гарольд Уэр (в России известен как Вэр), сын старейшей деятельницы рабочего и социалистического движения Америки Эллы Блур. В 1921 году Ленин попросил компартию США подготовить обзор о состоянии американского аграрного хозяйства и положении фермеров, его поручили выпускнику сельскохозяйственного колледжа Уэру. Шесть месяцев он ездил по Америке, собирая материал, и, как вспоминала его мать, не раз бывавшая в СССР, вождь похвалил его работу.

Во время голода в России 1921 году в США организовали Общество друзей советской России. На собранные рабочими 75 тыс. долларов купили 21 трактор, два автомобиля, семена канадской ржи и необходимое оборудование. В мае 1922 года Уэр вместе с женой, оставив дома троих детей, отправился в далекий путь с тракторным отрядом из опытных фермеров и механиков Северной Дакоты (всего 11 человек). Их направили в совхоз деревни Тойкино Пермской губернии, где крестьяне не только не видели тракторов, но и после Гражданской войны почти не имели лошадей. В то время во всей стране насчитывалось 1,5 тыс. полуразрушенных тракторов. От железнодорожной станции добирались с большими трудностями. Появление новых машин произвело на крестьян, использовавших плуг и соху, ошеломляющее впечатление. Американцы доказывали преимущества коллективного хозяйства при такой технике, обучали крестьян работать на тракторах. О деятельности отряда писали «Известия» и «Правда», Ленин лично следил за бесперебойным снабжением его бензином и смазочными материалами, поскольку видел в тракторном отряде модель будущего советского сельского хозяйства.

Уэр несколько раз приезжал в СССР, создавая показательные земледельческие хозяйства с американскими специалистами и техникой. В 1925-1926 годах он возглавил совместное русско-американское общество в Прикумском районе (ныне Ставропольский край) в форме сельскохозяйственной концессии. Его группа из 25 фермеров, механиков и техников собрала урожай втрое выше обычного, впервые в России применив комбайн. Уэр участвовал в разработке плана механизации и организации крупных совхозов в СССР, отдав десять лет жизни развитию советского аграрного хозяйства. По его инициативе около Ростова-на-Дону возник образцовый опытный совхоз «Зерно-град», на базе которого появился Институт инженеров-механиков социалистического земледелия. Побывавшая там после смерти сына (он погиб в 1935 году в автомобильной катастрофе в США) Блур узнала, что лучшим студентам присуждалась стипендия имени Уэра.

Общество технической помощи намеревалось организовать 200 артелей с 800 тракторами, но проект не осуществился, как и другой - о переселении 10 тыс. американцев в Сибирь и 20 тысяч - на Кавказ. В 1925 году Постоянная комиссия СТО по иммиграции планировала также массовое переселение (23,5 тыс. человек) в засушливые районы Поволжья и Северного Кавказа американских иммигрантов и реэмигрантов, знакомых с ведением хозяйства в подобных условиях, сходных с районами Запада США, наделив их землей общей площадью в 150 тыс. десятин. В Америке действовало русское сельскохозяйственное агентство Наркомзема во главе с Д.Н. Бородиным.

В 1920-е в Россию из США возвратились русские духоборы и молокане, уехавшие в конце XIX - начале XX веков в Канаду и Америку от преследования царского правительства. На Северном Кавказе и Украине появилось несколько их коммун («Калифорния», «Америка», «Сеятель» и другие), собиравшие урожаи благодаря тракторам и улучшенной обработке земли вдвое выше, чем местные крестьяне.

С началом индустриализации Советский Союз перешел от политики предоставления концессий к сотрудничеству со странами Запада в области технологий и строительства новых заводов, причем снова предпочтение было отдано Соединенным Штатам. Созданное в 1924-м советско-американское акционерное общество Амторг к 1931 году установило контакты с 1600 фирмами, поставлявшими оборудование для промышленности, транспорта, сельскохозяйственную технику. В 1927-м при Политбюро ЦК ВКП(б) была организована постоянная комиссия по техническим и научным связям с Америкой, в 1928-м заключен договор с General Electric о кредите на пять лет для закупок электротехнического оборудования на сумму до 26 млн долларов.

В развитии автостроения советское правительство в 1928 году решило «в первую очередь ориентироваться на американские фирмы», исходя из большей приспособленности американских машин к российским дорогам, их дешевизны и простоты производства.

Советский Союз стал самым крупным покупателем тракторов Форда (свыше 24 тысяч в 1920-е годы). «Фордзон» пользовался такой популярностью в стране, что его именем родители называли своих детей. С него скопирован советский трактор «Красный путиловец». В 1929 году с компанией Г. Форда был подписан договор о строительстве автозаводов в Нижнем Новгороде и Москве. Техническое руководство строительством в Нижнем Новгороде осуществляла фирма Остин, которая также возвела за 18 месяцев (с мая 1930-го по ноябрь 1931-го) социалистический город для 35 тыс. рабочих и их семей, получив за сделанную работу 1,55 млн долларов золотом, что позволило компании пережить экономический кризис. Контракты с западными фирмами являлись не помощью, как утверждала советская историография, а взаимовыгодными сделками. 1 февраля 1930 года с нижегородского сборочного завода вышел грузовик с плакатом «Выполняем пятилетку. Первый советский форд». Для налаживания производства Форд направил в СССР несколько сотен инженеров и рабочих. Через два года начался выпуск первых советских машин (НАЗ-А и НАЗ-АА, с 1933-го - ГАЗ) на основе фордовских моделей А и АА.

Проектированием крупнейшего в Европе Сталинградского тракторного завода занималась известная американская фирма Альберта Кана, пионера индустриального дизайна и архитектора заводов Форда. Она разработала эффективную технологию ускоренного проектирования промышленных предприятий, которая была применена и в Советском Союзе: в США в короткий срок выполнялся проект, изготавливались стандартные строительные конструкции, и за шесть месяцев их монтировали в СССР. Фирма Кана стала главным проектировщиком и консультантом в индустриальном строительстве; ей принадлежали проекты свыше 500 промышленных предприятий, в том числе тракторных заводов - в Сталинграде, Челябинске, Харькове, Томске; самолетостроительных - в Краматорске и Томске; автомобильных - в Челябинске, Москве, Сталинграде, Нижнем Новгороде, Самаре.

С 1930-х на Соединенные Штаты обратил внимание наркомат пищевой промышленности, которая, по словам его главы А.И. Микояна, в ту пору представляла даже не промышленность, а пищевой промысел. Для изучения американского опыта было послано несколько комиссий, а в 1936 году в командировку отправился сам нарком. Опыт США стал главным в налаживании советской пищевой отрасли. «Америка больше всего нам подходит», - заключил Микоян. «Всю нашу мясную промышленность, - признался он, - мы строим по типу американской мясной промышленности».

Результатом поездки стала модернизация пищевой отрасли. Микоян привез из Америки современную холодильную технику, что радикально изменило хранение пищевых продуктов; технологию консервирования и конвейерного производства полуфабрикатов. На закупленном в США оборудовании стала работать первая фабрика мороженого в Москве. Правда, из-за технических проблем советским людям не удалось попробовать понравившиеся Микояну гамбургеры, зато вместо них появилась знаменитая микояновская котлета и новый тип булок, названный городской.

Роль США в советской индустриализации высоко оценил Сталин: «Много помогли нам американцы, что надо признать. Лучше других и смелей других помогали. Спасибо им». Американскому послу А. Гарриману он признался, что около двух третей всех крупных промышленных предприятий СССР были построены с помощью или при техническом содействии США. Помимо автомобильных и тракторных речь идет о машиностроительных заводах (Уралмаш, Краматорский, Россельмаш), Днепрогэсе и т.д.

Крупнейший в мире Магнитогорский металлургический комбинат представлял увеличенную копию американского завода United Steel Company в городе Гэри, штат Индиана. Большая часть советских предприятий работала на электрооборудовании от International General Electric, построенный ею Харьковский электромеханический завод был мощнее главного предприятия компании в Скенектади. Иными словами, коммунизм в советской России воздвигался американским капитализмом.

О парадоксальности советской индустриализации размышлял Ю. Олеша: «Читаю в газете: Магнитострой будет строить американская фирма. Вся полнота власти принадлежит главному инженеру. Американским инженером, буржуа (да еще американским, самым что ни на есть единоличником?!) возводится гигант социалистической промышленности. Хотел бы я увидеть данного господина. …Как же так, а? Капиталистический человек возводит социалистическую постройку. …Ах, товарищи потомки, - на хитрости строился социализм: был экспорт, было поступление валюты. За валюту покупался капиталистический инженер, который строил социалистические машины».

В 1920-е распространился лозунг «Учиться у американцев». После постановления Политбюро ЦК РКП(б) от 1925 года «О привлечении иностранных техников и обучении наших техников за границей» в СССР начали приезжать американские специалисты, а советские инженеры и рабочие проходили стажировку за рубежом; у Форда обучалось 230 человек. Только в тяжелой промышленности на 1 января 1933-го насчитывалось 6550 иностранных специалистов, причем некоторые из них были награждены советскими орденами, среди них - американцы: главный консультант Днепростроя Х. Купер и пятеро его коллег - орденом Трудового Красного Знамени, Л.Э. Сважиан с Харьковского тракторного завода - орденом Ленина.

Генри Форд был кумиром и героем не только в США, но и в Советском Союзе. Издавались его книги («Моя жизнь, мои достижения», 1924, «Сегодня и завтра», 1927), последняя даже рекомендовалась в качестве вузовского учебника по научной организации труда, в серии ЖЗЛ в 1935-м появилась его биография (Беляев Н. З. Генри Форд). «Правда» писала о прогрессе фордизации на советских заводах, а популяризатор Форда в России Н.С. Лавров, подобно Ленину, призывал достигнуть коммунизма с помощью фордизма. Сталин однажды признался, что больше всех американцев ему нравится Форд. В знак благодарности управляющий его компанией Ч. Соренсен получил в подарок драгоценную серебряную шкатулку Екатерины II.

Автомобильный магнат стал образцом для красных директоров. Работы Форда рекомендовались руководителям трестов и предприятий. В советском обществе насаждались черты американского характера - энергичность, деловитость, организаторские качества. В «Очередных задачах советской власти» Ленин сетовал, что «русский человек - плохой работник», поэтому важнейшим делом считал «учиться работать». Он настаивал на необходимости прививать русским «американскую деловитость», внедрять систему Тейлора - научную организацию труда и управления. После его смерти Сталин заявил: «Американская деловитость - та неукротимая сила, которая не знает и не признает преград… Соединение русского революционного размаха с американской деловитостью - вот в чем суть ленинизма в партийной и государственной работе».

Влияние Америки испытала не только советская экономика, где появились даже тресты, правда, как государственная форма управления, но и другие области. «Со словами «Америка», «американское», - писал архитектор и публицист Л.М. Лисицкий, - в Старом Свете, в Европе связаны представления о чем-то сверхусовершенствованном, рациональном, целесообразном, универсальном». Созданный в 1930 году в Москве при ВСНХ филиал фирмы А. Кана под названием «Госпроектстрой» стал учебно-производственным центром по овладению американским опытом поточно-конвейерного метода проектирования промышленных предприятий. Через него прошло в общей сложности свыше 4 тыс. советских архитекторов, инженеров и техников. По образцу «Госпроектстроя» была реорганизована вся система проектирования в СССР. Советские архитекторы стажировались в Соединенных Штатах; в Детройте с их участием разрабатывались проекты для СССР. После посещения Всемирной выставки 1939 году в Нью-Йорке секретарь Союза архитекторов К.С. Алабян организовал группу по изучению скоростного малоэтажного жилищного строительства США, но до 1960-х соответствующий опыт так и не пригодился.

Выступая на Первом съезде архитекторов СССР (июль 1937 года), Фрэнк Л. Райт предостерег российских коллег от подражания американской архитектуре, свойственной ей гигантомании (в 30-е в Нью-Йорке были построены Эмпайер билдинг, здание Крайслер, Рокфеллеровский центр). «В некоторых ваших зданиях я заметил тенденцию повторять в сооружениях, призванных служить народу, архитектурные мотивы, созданные некогда культурой аристократии… Дворцовый стиль нелегко преодолеть. …В США медленно и болезненно начинают понимать, что гигантомания не означает величия». Но именно американский стиль был заимствован сталинским режимом при возведении высотных зданий в Москве.

Помимо технологий большевиков привлекало американское народное образование. Они намеревались сформировать для коммунистического общества нового человека, радикально изменив его природу; произвести, по словам Троцкого, его переплавку. При создании советской школы была использована концепция образования философа Дж. Дьюи. В основу единой трудовой школы положен его принцип обучения с помощью труда: ребенок приобретал знания на собственном опыте (уроки труда, наглядные пособия и прочее). По тому же принципу в 1920-е составлялись учебные программы.

Американизация захватила и советскую массовую культуру. Увлечение джазом не обошло стороной строителей коммунизма. Пианист и композитор А. Цфасман со своим джазовым коллективом в 1928-м выступил по радио и выпустил грампластинку. Но в том же году в газете «Правда» появилась обличающая джаз статья М. Горького «Музыка толстых».

В кино американское влияние проникло еще до революции, когда на смену героям неврастеникам, не способным постоять за себя, стали приходить успешные бизнесмены. Американские фильмы привлекали известного актера русской психологической школы Ивана Мозжухина. «Я… предчувствую те безграничные возможности, которые открывает Америка, - говорил он перед отъездом в Голливуд. - Я не хочу больше… «Преступления и наказания»… Меня захватывает американщина, и преклоняюсь я перед Шарло, перед… Чарли Чаплином…» В иммиграции он попытался сменить амплуа на физически и душевно здорового оптимиста в духе Фербэнкса. Чтобы работать в Голливуде, Мозжухину пришлось изменить форму носа и фамилию (Джон Москин). Но, как он признался позже, его ждало горькое разочарование, в американской среде он не прижился и вернулся в Европу.

Первой американской картиной, которую увидели советские зрители, была «Нетерпимость» Дэвида У. Гриффита. «Ни один значительный советский фильм, сделанный в последующие десять лет, - заметил историк кинематографа Дж. Лейда, - не избежал влияния «Нетерпимости»». С появлением в кино звука С. Эйзенштейн, Г. Александров и Э. Тиссэ были посланы в заграничную командировку для освоения новой техники. По приглашению фирмы «Парамаунт» они работали в Голливуде. «Как невозможно было перестроить АМО и построить Горьковский автозавод, не изучив конвейерного опыта фордовских предприятий в Детройте, - писал Александров, - так же затруднительно было создать советскую кинопромышленность, не побывав на технически великолепно оснащенных, мощных, устроенных на промышленной основе студиях Голливуда».

Поездка повлияла на все творчество Александрова, прозванного американцем. Его фильмы, коммунистические по идеологии, явно напоминали голливудские образцы, а облик Л. Орловой - М. Дитрих. Она даже играла американок в «Цирке» и «Встрече на Эльбе». Да и характеры героев лент Александрова весьма схожи с американскими - молодые, жизнерадостные, во всем добиваются успеха, но не для себя лично, как американцы, а для всей страны.

Во время коллективизации и массового голода компартия взяла курс на создание комедий. Одним из первых откликнулся Александров - в 1934 году появились «Веселые ребята». «В нашем фильме, - заявил в интервью Александров, - мы стремимся показать, что в условиях напряженной работы, в которых ведется социалистическое строительство, живется весело и бодро». Он отметил, что при съемке использовались новейшие технические достижения, почерпнутые из опыта Голливуда.

Советские критики нашли картину аполитичной, сколком с американских фильмов. «Подставьте английские имена, - говорила Э. Шуб, - и получится настоящая американская комедия. Вещь целиком не наша. Налицо какая-то демонстрация умений». Еще жестче высказался на Первом съезде писателей А. Сурков, назвав фильм «апофеозом пошлости», где «утесовские оркестранты, «догоняя и перегоняя» героев американских «боевиков», утомительно долго тузят друг друга…»

Но картина понравилась вождю. Сталин любил американские фильмы и даже собирался строить в Крыму советский Голливуд. «Веселые ребята» (английское название «Москва смеется») получили премию на Втором Международном кинофестивале в Венеции 1934 года за режиссуру и музыку, став визитной карточкой СССР. «Вы думаете, что Москва только борется, учится, трудится? - писала одна из нью-йоркских газет. - Вы ошибаетесь… Москва смеется! И так заразительно, бодро и весело, что вы будете смеяться вместе с ней». А Чаплин заявил: «Александров открыл для Америки новую Россию. До «Веселых ребят» американцы знали Россию Достоевского. Теперь они увидели большие сдвиги в психологии людей. Люди бодро и весело смеются. Налицо - большая победа. Которая агитирует больше, чем доказательство стрельбой или речами».

Комедия выполнила задачу партии, убедив Запад, что в СССР «жить стало веселее», как сказал Сталин в 1935 году на Первом всесоюзном совещании стахановцев. Правда, убедила не всех, американцы считали картину, как и следующие ленты Александрова, подражанием голливудским мюзиклам. В ней обнаружили близнеца фильма Р. Мамуляна «Полюби меня к вечеру» (1932), а в наряде Орловой, ее цилиндре - одеяние Марлен Дитрих в «Голубом ангеле».

В 1930-е советские зрители впервые увидели анимационные фильмы Диснея. Они так понравились вождю, что на Первом всесоюзном совещании по кинокомедии (1933) был выдвинут лозунг «Даешь советского Микки Мауса!» Созданный в 1936 году «Союздетмультфильм» оказался точной копией студии Диснея. Диснеизация означала переход к конвейерному производству мультфильмов.

После октябрьского переворота 1917-го произошла еще одна американизация. Большевистская власть насильственно прервала культурный Ренессанс, который страна переживала на рубеже XIX и XX веков. «Национальное сознание России, - заметил немецкий мыслитель Г. Кайзерлинг, - в одночасье откатилось из XX столетия в XV. …В ней низший человеческий тип был решительно объявлен более ценным, если не единственно ценным типом». Философ обнаружил сходство советской России с Америкой: «В обеих странах обыкновенный человек ценится выше, чем неординарный…» Новым социальным типом, отразившим массовое сознание, стал советский человек, изображенный в рассказах М. Зощенко и «Собачьем сердце» М. Булгакова.

Отношение большевиков к Америке всегда было двойственным: с одной стороны, образец для подражания, с другой - идеологический враг. Система Тейлора, по Ленину, - «последнее слово капитализма… соединяет в себе утонченное зверство буржуазной эксплуатации и ряд богатейших научных завоеваний». Позднее двойственность исчезла. Со второй половины 1930-х Америка все больше воспринималась как главный соперник.

Еще в сентябре 1917 года в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» Ленин заявил, что Россия, догнав передовые страны по политическому строю, должна «догнать… и перегнать их… экономически». Ленин считал выход вперед США вполне возможным, так как Россия имеет «готовый опыт большого числа передовых стран, готовые результаты их техники и культуры».

Позже идею соревнования с Западом подхватил Сталин, повторив ленинские слова: «Мы догнали и перегнали передовые капиталистические страны в смысле установления нового политического строя, советского строя, - сказал он на пленуме ЦК ВКП (б) 19 ноября 1928 года. - Хорошо. Но мало. Для того чтобы добиться окончательной победы социализма, нужно еще догнать и перегнать капиталистические страны также в технико-экономическом отношении».

Появился лозунг - обогнать Америку. «Уже через десять лет, - заявил в 1929 году сотрудник Госплана СССР Л. Сабсович, - при условии мирного развития страны мы сможем значительно обогнать нынешний уровень развития промышленности САСШ (по объему производства), а по уровню техники сможем его значительно обогнать… Реальная заработная плата сможет быть поднята минимум в четыре раза, а вероятнее всего - в пять-шесть раз и реальный уровень жизни наших рабочих превысит нынешний реальный уровень жизни рабочих САСШ. Продолжительность рабочего дня мы сможем, вероятно, уменьшить к концу второго пятилетия примерно до пяти часов». Пропагандистская книга Сабсовича «Советский Союз через 15 лет», сразу переведенная на французский язык, по сути, содержала сталинскую программу ускоренной индустриализации.

В том же году В, Маяковский писал: «Вашу быстроногую знаменитую Америку мы и догоним и перегоним» («Американцы удивляются»). В СССР развернулось движение ударников «ДИП» (догоним и перегоним); та же аббревиатура была даже на станках, изготовленных на американском оборудовании.

Курс на ускорение индустриализации Сталин назвал «подхлестыванием страны», объясняя его необходимость враждебным окружением СССР: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать то же расстояние в десять лет. Либо мы сделаем так, либо нас сомнут». Правда, глава Амторга, председатель ВСНХ РСФСР в 1921-1925-х П.А. Богданов, инженер по образованию, заметил Микояну в 1934 году, что «перегнать Америку мы можем с наименьшей затратой сил и средств, только используя опыт и достижения самой Америки».

Однако механическое соединение советской власти с новейшей техникой не превратило отсталую аграрную страну в передовую индустриальную державу, как рассчитывали большевики. Западные технологии и принципы организации производства оказались несовместимы с советской централизованной, бюрократической системой хозяйства.

Прославившийся на всю страну американский тракторный отряд Уэра сразу столкнулся с множеством проблем (отсутствие дорог, бензина, семян, гаража для тракторов, стоявших под открытым небом), которые приходилось решать лично главе государства. Не добившись самоуправления, в январе 1923 года американцы уехали домой.

Короткой оказалась жизнь Автономной индустриальной колонии «Кузбасс». Ее принципы управления и особый статус не устраивали партийно-государственное руководство. В конце 1926 года колония потеряла автономию, была подчинена ВСНХ, а в 1927-м вошла в состав государственного треста «Кузбассуголь». Большинство членов АПК вернулось на родину. Иностранные рабочие добились успехов исключительно благодаря самоуправлению, интенсивному труду и рациональной организации производства, неприемлемых для советской системы. Став ее частью, они лишились не только прибыли, но и возможности самостоятельно решать хозяйственные вопросы.

В 1928 году возвратились в США репатрианты, создавшие сельскохозяйственные коммуны на юге России; те, кто остался, в 1930-е были репрессированы.

Такая же судьба ждала американских рабочих, задержавшихся в СССР из-за экономического кризиса на родине. Они были обвинены в шпионаже, отправлены в лагеря или расстреляны. Пострадали и русские, общавшиеся со шпионами. О впечатлениях вырвавшихся из СССР говорят названия их воспоминаний: «Дорогая Америка: почему я против коммунизма», «Освободившиеся ото льда», «Брошенные: американская трагедия в сталинской России», «Танцы под красным флагом».

Нерациональное хозяйствование, небрежное отношение к импортному оборудованию возмущало американцев. Рабочий Ф. Демут направил в 1930 году письмо в ЦК профсоюза строительных рабочих с жалобой на «безответственность Госстройтреста» при использовании иностранцев. 32 столяра, «руководимые желанием практически помочь социалистическому строительству», привезли в Ленинград в качестве подарка машины, купленные на свои средства (15 тыс. долларов), чтобы научить своих русских товарищей современному американскому способу производства оконных рам и дверей. Им обещали помещение для машин и строительство новой фабрики, но время шло, машины ржавели под деревянным навесом, а столяры вынуждены были обучаться русскому способу, «которым пользовались еще наши прадеды». Американских инженеров поражали постоянные перекуры рабочих, многие из которых - бывшие крестьяне, не привыкшие к регулярному интенсивному труду. Они не умели обращаться со сложным оборудованием, отсюда - нарушения техники безопасности, сбои в производстве, аварии, что объясняли вредительством.

Неэффективное использование импортного оборудования беспокоило и советское руководство. По данным Наркомата рабоче-крестьянской инспекции от 1 сентября 1931 года, на Николаевском заводе имени Марти на Украине из 55 иностранных станков были загружены на 100% только три, 12 - на 75%, остальные - на 20-35%. В мае 1935-го Сталин заявил, что страна больше не испытывает «голода в области техники», лозунг «Техника решает все» был заменен новым - «Кадры решают все».

П. Богданов объяснял причину постоянного технического отставания СССР от Соединенных Штатов отсутствием «своей технической культуры»: «Под такой культурой нужно понимать прежде всего громадный, десятилетиями накопленный опыт и кадры, умеющие быстро претворять в жизнь новые идеи техники. …Но у нас еще не хватает инженеров вообще, а опытных инженеров в особенности».

Решено было повысить производительность труда с помощью стахановского движения. 30-31 августа 1935 года забойщик донбасской шахты «Центральная-Ирмино» А. Стаханов установил мировой рекорд в добыче угля, в сентябре последовал рекорд кузнеца А. Бусыгина с Горьковского автозавода, а уже в ноябре 1935-го состоялось первое совещание стахановцев. Но движение не привело к радикальному росту производительности труда, рекорды стахановцев оборачивались повышением норм выработки и снижением зарплаты для всех рабочих.

Причина неудач советской индустриализации коренилась в самой природе социалистического хозяйства: централизованная бюрократическая система управления обрекала его на неэффективность, лишая стимулов развития, а работника - заинтересованности в результатах труда. К тому же она проводилась государством при отсутствии частной собственности, рыночной экономики и свободной инициативы.

Советские реалии почувствовал американский инженер З. Уиткин, построивший в СССР свыше 100 военных сооружений, в том числе авиационный завод в Филях, авиационные школы. «Мой опыт в России был по существу опытом борьбы с советской бюрократией, - вспоминал он. - Я обнаружил, что освобождению творческой силы русского народа препятствует стена административной бюрократии, направленная по своей природе на уничтожение индивидуума».

Американизация в советской экономике, как и в европейской, означала переход к крупному массовому производству, стандартизации, поточно-конвейерному методу, научной организации труда и управления. Соединенные Штаты первыми вступили на тот же путь в конце XIX веке. В России американизация была одновременно и второй попыткой модернизации страны, так как первая, начавшаяся с 1860-х после отмены крепостного права, завершилась коллапсом империи. Советская модернизация, как и первая, проводилась сверху - государством, за счет населения, снова не затронув политическую систему, оставшуюся авторитарной. Другая ее черта - она была направлена, в отличие от европейских стран, не на массовое производство товаров потребления, а на создание военной промышленности. Цель советской индустриализации, как и царской, - достижение могущества государства, основная часть средств первых пятилеток шла на развитие тяжелой промышленности и создание военно-промышленного комплекса в СССР. Тракторные заводы строились с расчетом перепрофилирования на производство танков, что и произошло после их пуска и отъезда иностранных специалистов. Экономист Э. Саттон, исследовавший технические связи СССР и Запада, упрекнул западные страны в том, что они содействовали становлению военной мощи своего идеологического врага. Иными словами, американизация советской России была направлена против самой Америки.

В начале 1930-х политика СССР резко изменилась. 25 августа 1931 года Сталин писал Кагановичу: «Ввиду валютных затруднений и неприемлемых условий кредитов в Америке высказываюсь против каких бы то ни было новых заказов на Америку, прервать всякие уже начатые переговоры о новых заказах и по возможности порвать уже заключенные договоры о старых заказах с переносом заказов в Европу или на наши собственные заводы». В тот же день Политбюро ЦК ВКП(б) на основе сталинской телеграммы приняло соответствующее Постановление. В результате контракт с Каном в 1932 году не был продлен, договор с Фордом сокращен, прерваны отношения с другими фирмами, большинство американских специалистов отозвано.

Со второй половины 1930-х усилилась критика иностранцев, в том числе американцев. В журнале «Архитектура СССР» появилась заметка «Хлестаковские откровения Альберта Кана». Фильм Александрова «Цирк» явно направлен против нравов буржуазной расистской Америки, уступившей в соревновании с СССР, правда, в пределах цирковой арены.

Американизация советской России оказалась недолгой и свелась только к заимствованию моделей производства и новой техники. А после Второй мировой войны государственным курсом СССР стал антиамериканизм.