Русский патриот с собственным суждением. Воронежский историк Минаков об отношении Ивана Ильина к фашизму и нацизму

Иван Ильин (1883-1954) - крупнейший русский философ, правовед, социально-политический мыслитель, который оказал огромное влияние на русскую консервативно-патриотическую мысль.

В наши дни Иван Александрович оказался в ряду деятелей русского прошлого, биографии которых стараниями публицистов левацкого и либерального толка превращаются в чёрные легенды. Представители коммунистического и либерального лагеря за последнее время начали кампанию против Ивана Ильина, обвиняя его в том, что он якобы был активным пособником фашистов и нацистов. Цель - обвинить современное российское государство и его лидера Владимира Путина в стремлении якобы реабилитировать нацистскую идеологию.

База для чёрного мифа об Ильине - цикл его публицистических статей, посвящённых итальянскому фашизму, опубликованных в 1925-1926 годах в эмигрантских газетах. Именно они служат основой для утверждений, что Ильин являлся гитлеристом, что он нашёл в фашизме «практическое воплощение собственной философии и собственных убеждений».

На самом деле в 1920-е годы Ильин как свидетель событий начального этапа итальянского фашизма воспринял его исключительно как антикоммунистическое движение, возглавляемое сильным лидером, опирающимся на массовую поддержку. В статье «О русском фашизме» Ильин изложил своё тогдашнее видение итальянского фашизма как своего рода вариации белого движения. Но он подчёркивал: «Белое движение <...> глубже фашизма потому, что именно в фашизме совсем не проявляется или недостаточно действует глубочайший, религиозный мотив движения».

Примерно так же, как и итальянский фашизм, Ильин поначалу оценил национал-социализм, пришедший к власти в Германии в 1933 году: «Что cделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал величайшую услугу всей Европе <...> Пока Муссолини ведёт Италию, а Гитлер ведёт Германию - европейской культуре даётся отсрочка». Подобного рода высказывания Ильина интерпретируются как якобы исчерпывающее доказательство идейно-политической принадлежности к фашизму и нацизму не только самого русского философа, но и всего белого движения.

Однако либеральные и левацкие оценки несостоятельны. Начнём с якобы восхищения Ильиным Бенито Муссолини. Здесь он был не одинок. К примеру, консерватор Уинстон Черчилль, восторгавшийся Муссолини в 1920-1930-х, даже в послевоенное время находил в деятельности итальянского диктатора положительные моменты: «За тот период (21 год правления Муссолини. - А.М.) он вызволил итальянский народ из омута большевизма, в который тот погружался в 1919-м, и привёл его к такому положению в Европе, которого Италия никогда раньше не занимала...»

Личностью и политикой Муссолини восторгался принадлежащий к умеренному левому лагерю нобелевский лауреат Бернард Шоу, не раз бывавший в Италии. Как и многие его современники, он превозносил Муссолини как сильную личность, покончившую с разлагающейся западноевропейской парламентской демократией. В дальнейшем начинания Адольфа Гитлера казались ему похожими на деятельность Муссолини.

Примеров - сотни. Многие представители западной элиты воспринимали Муссолини и Гитлера в 1920-х и первой половине 1930-х годов как выдающихся и перспективных политиков, поскольку тогда главной угрозой представлялся прежде всего коммунизм, ставящий целью осуществление так называемой мировой революции, предполагавшей уничтожение христианства, старых элит, массовый террор, ликвидацию частной собственности, борьбу с традиционной нравственностью, национальным самосознанием, отрицающей буржуазное право и т.д. О преступлениях фашизма и нацизма тогда не имелось никакой существенной информации.

Впрочем, за оценками новых вождей часто стоял прагматический политический расчёт, граничащий с радикальным макиавеллизмом. Вот, например, политическое суждение Вячеслава Молотова о германском нацизме, появившемся тогда, когда стали достаточно очевидны преступная агрессивная политика и ставка на расовое превосходство Гитлера: «…идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за уничтожение гитлеризма, прикрываемая фальшивым флагом борьбы за демократию». То есть внешнеполитическая линия Сталина-Молотова в 1939 году вполне может быть удостоена оценки как апологетика фашизма и гитлеризма.

Между тем Иван Ильин ещё в 1920-е годы ясно высказал своё принципиальное отношение к декларации Бенито Муссолини о том, что его концепция государства - этатизм - всеобъемлюща и вне его не существуют человеческие и духовные ценности. Ильин утверждал: «Если отрицать государственное дело - нелепо, зловредно и фальшиво, то переоценивать государственное дело - недопустимо, опасно и гибельно». Что же касается личности Муссолини, то в послевоенные годы Ильин оценивал её крайне критически.

Статья о национал-социализме была написана Иваном Ильиным в 1933 году, когда гитлеровцы только что пришли к власти. В то время Ильин работал в Русском научном институте (он был один из его создателей в 1924-м, деятельность института финансировалась сначала министерством иностранных дел Германии, затем министерством культуры и науки Пруссии, а с 1933-го - министерством народного просвещения и пропаганды нацистской Германии). 

Но никакого восхваления расизма, русофобии, одобрения политики «Drang nach Osten» или системы концлагерей уничтожения в статье Ильина нет и быть не могло. Для русского патриота-антикоммуниста главным было то, что, как ему тогда казалось, Муссолини, как и Гитлер, прежде всего устранили коммунистическую угрозу. Позже Ильин полностью меняет оценку Гитлера и национал-социализма, видя в них проявления откровенного бесовства.

В дальнейшем Ильин так объяснял логику поведения части русской эмиграции (в том числе собственную): «Когда Гитлер завопил против коммунизма, многие русские поверили ему. В действительности же он прикрывал готовящуюся расправу с версальски-обессиленной Европой и завоевательный поход на Россию. <...> Есть исторический факт: Германия, спасённая Россией (1805-15), ныне добивается её завоевания (1914-18, 1939-45). Но многие наивные русские эмигранты ждали от Гитлера быстрого разгрома коммунистов и освобождения России. Они рассуждали так: «Враг моего врага - мой естественный единомышленник и союзник». На самом же деле враг моего врага может быть моим беспощаднейшим врагом».

Как складывались отношения Ильина с нацистами, он рассказал в письмах к другу, писателю Ивану Шмелёву. Процитируем часть одного из них от 13 октября 1938-го:

«Гонение на меня в Германии началось ещё в 1933 году за то, что я дерзал быть русским патриотом с собственным суждением.

1933. Апрель-июль. Первые посещения моего жилища политической полицией. Попытки разоблачить меня как франкофила или же использовать меня против остальной эмиграции. Мой отказ. Доносы были читаны моими друзьями. Были доносы в 22 пункта.

1933. Август. Обыск у меня. Арест. Запрещение заниматься политической деятельностью под угрозой концлагеря.

1938. Февраль. Вызов в Гештапо. Запрет всяких выступлений - по-русски, по-немецки. Прекращён мой открытый философский семинарий.

1938. Апрель. Приглашение к заместителю Розенберга. В беседе категорически заявляю, что Украина не в моей власти, но что на оккупацию её и отчленение никогда не соглашусь.

1938. Июнь. Я получаю в частном порядке три уведомления:

Пропагандное министерство объявило меня разоблачённым масоном, а мои публичные выступления недопустимыми - за отсутствие в них антисемитизма, - за проводящуюся в них христианскую точку зрения.

1 августа я подал прошение о праве жительства в Швейцарии. Ответа официального ещё нет, но решение будет положительное. Вмешался целый ряд влиятельнейших лиц, первый - Рахманинов. В начале октября узнаю, что Гештапо повсюду разыскивает моё германское пребывание и добивается моего адреса».

Ильин вынужден был бежать в Швейцарию. Там он поселился в пригороде Цюриха Цолликоне и продолжил публицистическую и научную деятельность.

В годы войны Иван Ильин подверг радикальной критике нацистскую политику в отношении России и русских. Ильин поддерживал цели антигитлеровской коалиции и прекрасно сознавал, что нацизм является абсолютным злом, угрожающим самому существованию русского народа, куда более опасным, нежели коммунистический режим. 

Так, в самом начале войны он писал: «…в народе начало пробуждаться национальное чувство. Пробуждение охватило сначала молодёжь страны, но затем заговорило и на периферии партии. И поэтому коммунистический центр вынужден учитывать пробуждающийся национальный инстинкт самосохранения, открыть для него отдушины…»

Ильин предполагал, что война неизбежно ослабит жёсткость и жестокость большевистского режима, но он не выдвигал задачу его свержения: «Война не сможет непосредственно уничтожить большевизм. Скорее она придаст ему вид атакуемой партии, который большевистская пропаганда превращает в прогрессивную борьбу за справедливое дело»; «…надо считаться с тем, что жесточайший аппарат власти в Советском государстве - хотя и без своей заслуги - получил от народа приток жизненной энергии, который до сих пор был для него недосягаем».

Победа была одержана, и, по мнению Ивана Ильина, она принадлежит русскому народу, а не коммунистической государственной машине: «Русский народ сумел осознать, что подвергся агрессии и возникла смертельная угроза его существованию, тогда его стихийный инстинкт самосохранения пробудился, заполонил мёртвую бюрократическую машину коммунизма и вырвал у врага победу».

Следует особо подчеркнуть, что на протяжении всей войны Ильин не был солидарен с дефетистами, желающими во имя освобождения от коммунистического режима поражения своему народу, и критически относился к власовскому движению, видя в нём прежде всего инструмент нацистской политики.

После войны Ильин анализирует пробелы и ошибки фашизма, вот его наиболее системная оценка явления:

«1. Безрелигиозность. Враждебное отношение к христианству, к религиям, исповеданиям и церквам вообще.

2. Создание правого тоталитаризма как постоянного и якобы идеального строя.

3. Установление партийной монополии и вырастающей в ней коррупции и деморализации.

4. Уход в крайности национализма и воинственного шовинизма (национальная мания грандиоза).

5. Смешение социальных реформ с социализмом и соскальзывание через тоталитаризм в огосударствление хозяйства.

6. Впадение в идолопоклоннический цезаризм с его демагогией, раболепством и деспотией.

Ошибки скомпрометировали фашизм, восстановили против него целые исповедания, партии, народы и государства, привели его к непосильной войне и погубили его. Его культурно-политическая миссия не удалась, и левая стихия разлилась с ещё большей силой».

Ильин выносит жёсткий приговор Германии и немцам, равно как и политике «Drang nach Osten», как таковым: «...война, в которой Гитлер возродил и вынес на восток империализм средневековых германцев с их традиционными приёмами, обнажила всю глубину национального презрения, ненависти и жестокости германцев к русскому народу. Мы должны додумать до конца и покончить раз и навсегда с сентиментальными иллюзиями.

После большевиков Германия есть главный национальный враг России, единственный, могущий посягнуть и дважды посягавший на её бытие, и не останавливающийся ни перед какими средствами. Инстинктивная мечта нескольких германских поколений - двинуться на Восток и превратить Россию, по немецкому выражению, в историческую кучу навоза - не может и не должна считаться угасшей и ныне: она возродится при первой же политической конъюнктуре. Поэтому сильная Германия есть русская национальная опасность».

Вот реальное отношение Ильина к фашизму, нацизму и коллаборационизму.