Ядерное перегревание Тегерана

 

Публичное показательное убийство куратора ядерной программы Ирана Мохсена Фахризаде, совершенное в провинции Тегеран 27 ноября, запустило необратимую цепочку развития событий.

Несмотря на то что первые реакции официальных иранских лиц на случившееся - моментальное обвинение Моссада в ликвидации Фахризаде, нет никаких неопровержимых доказательств того, что убийство было выполнено руками израильтян. Единственное косвенное доказательство - пресс-конференция Биньямина Нетаньяху в тот же день, 27 ноября, на которой он перечислил список целей, достигнутых им за неделю, фирменно очаровательно-зловеще улыбнувшись: «Но список неполный, к сожалению, я не могу рассказать все».

Желание Израиля похвастаться успешной операцией совершенно понятно. Да и логично, что главным интересантом выглядит Израиль. Но стоит разобраться в случившемся более детально.

Убийство куратора ядерной программы Мохсена Фахризаде вызвало волну негодования в Тегеране и побудило законодателей ускорить процесс принятия законопроекта, который… значительно расширит ядерную деятельность Ирана.

Да-да, вы не ослышались.

29 ноября парламент Ирана (Меджлис) провел экстренное и закрытое заседание, посвященное убийству Фахризаде. Если вы подумали, что на нем проводилось внутреннее расследование случившегося и полетели головы, то вы глубоко ошиблись.

Министерство обороны, где Фахризаде возглавлял департамент исследований, получило вдвое увеличенный бюджет с формулировкой «На продолжение дела великого мученика». То же самое, кстати, произошло после гибели генерала Касема Сулеймани: аятолла Хаменеи подарил Корпусу стражей Исламской революции и «Аль-Кудс» 200 млн долларов - ну что-то вроде моральной компенсации.

Но главное - ратификация законопроекта, названного «Стратегические меры по отмене санкций». Для его принятия в Меджлис пожаловали представители МИД, Центробанка и министр разведки Махмуд Аллави.

Как предложение, отмеченное статусом двойной срочности, оно было ратифицировано 232 голосами от 246 депутатов, присутствовавших на заседании.

И вот что принято:

- возобновление 20-процентного обогащения урана;

- увеличение использования центрифуг IR6 IR8;

- ограничение инспекций Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ);

- возвращение тяжеловодного реактора в Араке мощностью 40 мегаватт в состояние, предшествующее заключению Совместного всеобъемлющего плана действий (то есть знаменитой ядерной сделки 2015 года), путем оживления сердца реактора.

Согласно законопроекту, Организация по атомной энергии Ирана обязана производить и хранить не менее 120 килограммов обогащенного урана с 20-процентным уровнем чистоты на ядерном объекте в Фордо ежегодно.

Ферейдун Аббаси-Давани, глава парламентского комитета по энергетике, заявил, что «мученическая смерть Фахризаде изменит подход парламента к ядерной проблеме».

Сам Аббаси-Давани был главой Организации по атомной энергии Ирана с февраля 2011 года по август 2013-го, а в 2010-м пережил покушение на севере Тегерана. Он имеет докторскую степень по ядерной физике и полон ядерного энтузиазма (для тех, кто всерьез считал, что ликвидация Фахризаде заставит Иран испугаться и свернуть программу).

«Меджлис сосредоточит внимание на четырех вопросах, которыми я займусь лично.

1. Начало 20-процентного обогащения урана;

2. Высылка всех инспекторов МАГАТЭ;

3. Прекращение любого сотрудничества с агентством;

4. Выход из ядерной сделки», - заявил Аббаси-Давани.

Спикер парламента Мохаммад Багер Галибаф назвал законопроект «ответом на убийство Фахризаде».

А вот теперь крайне любопытный момент: проект ядерного расширения лежал в парламенте с первых чисел ноября и продвигался медленно. Но после гибели Фахризаде ввиду экстренности он был быстро принят двумя третями парламента, так как треть Меджлиса отсутствовала из-за ограничений по коронавирусу.

Спикер Галибаф: «Если экспорт нефти и банковские связи между Ираном и Европой не нормализуются в течение трех месяцев после принятия законопроекта, правительство будет вынуждено прекратить добровольное выполнение Дополнительного протокола (имеется в виду доступ международных инспекторов на ядерные объекты. - авт.)».

Высокопоставленный член парламентской комиссии по национальной безопасности и внешней политике Джавад Карими Коддуси: «Иран должен немедленно выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия».

То есть в последние два месяца правления Дональда Трампа, когда опасность военного удара по стране велика как никогда, консерваторы начинают повышать ставки до максимума, устраивают фактически скоростную ядерную гонку, взвинчивая темпы термических и политических реакций.

Хотя запасы обогащенного урана в Иране уже превышают 2,4 тонны, что в 12 раз больше разрешенного лимита.

Как же объяснить происходящее? Полагаю, что дело в обострении внутренней политической борьбы в самом Иране. После двух сроков Хасана Роухани и его министра иностранных дел Джавада Зарифа, принесших своей стране ядерную сделку с США и снятие санкций в 2015-м, в цикле 2021 года к власти должны были прийти консерваторы.

Иранская политическая элита с большой долей вероятности предполагала победу Трампа в ноябре 2020 года (по той логике, что Трамп силен, популярен и должна была сработать привычная в самом Иране схема «4+4», то есть двух сроков подряд). Под Трампа уже выбирался консервативный кандидат на президентские выборы. И вдруг - неожиданная победа Джо Байдена.

Победа Байдена открывает для Ирана возможности новой сделки, и одно из первых действий, которое Байден совершает после оглашения результатов, - звонит президенту Франции Эммануэлю Макрону и уведомляет его, что США вернутся в ядерную сделку, разрушенную Дональдом Трампом.

Аятолла Хаменеи - великий прагматик, который запросто может переиграть внутренний расклад и заново расставить фигуры на шахматной доске, дав возможность иранским либералам снова выйти на переговоры с Байденом и снять санкции, убившие экономику.

С победой Байдена на иранской президентской финишной прямой стала отчетливо вырисовываться фигура Джавада Зарифа, у которого исключительные отношения с Демократической партией США - и с Байденом, и с Обамой, и бывшим госсекретарем Джоном Керри. Иранские СМИ даже запускали утку, что сын Зарифа присутствовал на свадьбе дочери Керри, подчеркивая теплую дружбу двух семей. Обе стороны опровергли утку, но дочь Керри замужем за этническим иранцем из той же оппозиционной либеральной иранской группы.

Успех реформаторов сильно подорвет позиции КСИР и воинствующих сторонников клерикализма. Поэтому мы видим, что на трибуне парламента - один из самых ярых лоббистов ядерного расширения, клерикал и ксировец Моджтаба Зоннур, председатель комиссии по национальной безопасности и внешней политике, который прямо оттуда, с трибун парламента, перед камерами телеканалов, угрожал президенту страны повешением.

Убийство Мохсена Фахризаде, как показывает молниеносная ответная реакция Тегерана, не может остановить ядерную программу. И мы видим, что инициатива ядерного расширения исходит именно от консерваторов, которые в начале 2020 года взяли парламент абсолютным большинством.

Окончательный ответ - за аятоллой Хаменеи, но уже понятно, что консерваторы начнут подталкивать его к битве.

Пока можно сказать, что ядерное расширение - просто подарок 45-му президенту США Дональду Трампу и премьеру Израиля Биньямину Нетаньяху, для которых налицо вполне себе повод нанести удар по Ирану. Даже европейским политикам, поддерживающим Иран, будет сложно подобрать контраргументы против ядерного шантажа, который выбирает Тегеран.

А между тем 22 ноября стало известно, что Трамп отправил на Ближний Восток бомбардировщики В-52Н Stratofortress с базы Майнот в Северной Дакоте - единственной базы ВВС США, на которой находится флот бомбардировщиков, способных нести ядерные боеголовки.

Пристегнитесь, господа, будет жарко.